Спектакль «Так и живу» в театре «НИКИНДОМ»
Лев Алабин
Режиссёр Ника Косенкова, актриса Надежда Исаева
Этот спектакль по поэзии Татьяны Сельвинской, дочери поэта Ильи Сельвинского, театральной художницы. Она оформила множество спектаклей (около двухсот) в Москве и провинции, лауреат Государственной премии, а как поэт менее известна.
Этот поэтический спектакль сделан необычно. В нём нет декламации стихов, как можно было бы ожидать. Да, весь короткий спектакль звучат стихи, и только стихи, и тем не менее, спектакль построен как драматический. В нём есть сюжет, развитие, драматургия. Всё, что положено иметь спектаклю. Я бы, например, не хотел, чтобы мои стихи, которые иногда я пишу, так читали, но как театральный критик не могу не восхищаться насколько уверенно и ювелирно поэтический текст здесь переведён в действие.
Сюжет представляет собой жизнь девушки. Рождение, выход в жизнь, в свет. Очарование, потом разочарование, встреча с несправедливостью, завистью, обманом. Переживание. Преодоление. Годы трудов, учёбы. Покаяние, обращение к Богу. Победа в творчестве. Победа творчества. И неожиданный конец. Вместо смерти, в конце спектакля нам открывается иная жизнь. Раскрываются шторки, и за ними, мы видим скрытые до времени картины Татьяны Сельвинской, развешенные по стенам. Иная жизнь. Иная форма творчества. Действие закончилось. Изображение осталось. Собственно, так и есть. Искусство театра существует лишь в настоящем, а изобразительное искусство по сравнению с ним, просто вечно.
Каждый этап спектакля имеет своё оригинальное режиссёрское решение.
Расскажем о самом театре. Это домашний театр. Давно в моду вошли квартиры-студии. Здесь так же, все перегородки сломаны. Одна большущая комната. Но она абсолютно пустая. Стены задрапированы, а окна загорожены ширмами. Три ряда складных кресел, которые легко трансформируются, убираются. Направленное, точечное освещение. И никаких декораций. Здесь всё возникает из ничего. Из фантазии. Спектакль начинается, когда из-за небольшой полоски чёрной ткани появляется пальчик, а потом и вся рука. И наконец, актриса. Кажется, что она явилась из стены. Она одета в ночную пижаму, и сама она как сновидение, и только что проснулась. Розовая детская пижамка потом станет основой для костюмерных превращений. Сначала в вечернее платье, потом в плащ студентки, проходящей трудные уроки, которые преподает нам жизнь, а потом в рубище кающейся грешницы. Она выходит в свет совсем ребёнком наивным и полным надежд. Даже туфли на высоком каблуке, которые она одевает, оказываются ей намного велики. Так дети иногда примеряют одежду своей мамы.
Жизнь человека нашего времени, так созвучная нам, описанная в стихах, выстраданная актером, еще раз показана в театре. Натянутая полосочка чёрной ткани, которая символизирует здесь так хорошо знакомый нам театральный атрибут – театральный занавес, так радикально переосмысленный, слегка отодвигается и оттуда, выходит, постепенно заполняя всё пространство огромный образ, со множеством деталей, поэтический образ человеческой жизни. Нашей жизни, которая казалось бы уже совсем потеряла человеческий образ.
Автор статьи: Лев Алабин
Источник: http://www.proza.ru/2017/03/12/2179
